По обоим берегам реки Неман, в десятке километров от границы с Польшей, в трех десятках километров от Литвы и в 300 километрах от белорусской столицы расположился прекрасный древний город, имеющий почти тысячелетнюю историю. Некогда сам Гродно был столицей огромной территории и, несмотря на сложную судьбу, сохранял свое экономическое и политическое влияние в течение длительного времени. удачное географическое положение, богатая история, а также национальный и конфессиональный состав его обитателей определили своеобразие этого края.

Гродно, Горадна, Гародня, Городень, Горадзень – так в разных источниках называется этот древний город на Немане. «Городить» первые поселения на его правом берегу начали еще в Х веке. В 1128 году Гродно упоминается в Ипатьевской летописи, спустя 60 лет – в «Слове о полку Игореве» («трубы трубят городеньскии...»), а первое летописное упоминание о гродненских правителях относится еще к 1116 году: «том же лете Володимир <мономах> отда дщерь свою Огафью за Всеволодка» (имеется в виду удельный князь городеньский Всеволод).

приграничное положение Гродно не могло не сказаться на специфике этого региона. Город становится важным военно-стратегическим, а также торговым центром, привлекая внимание купцов, промышленников, ремесленного люда. Сюда, в Польшу и Литву, после изменения в Xv веке «еврейского вектора» в пиренейских странах, устремляются многие евреи из западной и центральной Европы.

Литовская Русь в XIII–XIV столетиях земли по верхнему и среднему течению Немана, а также пойме его притока Вилии (так называемое Понеманье) оказываются «между молотом и наковальней» – походами крестоносцев с запада и набегами орды с востока.

древний город Гродно – столица одноименного княжества – неоднократно разрушался и татарами, и немецкими рыцарями, пока не вошел в Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское. это многоэтничное и многоконфессиональное государство просуществовало более пяти столетий, став для монархической Европы образцом дворянской республики – самого демократического политического устройства того времени. Первая столица Великого княжества Литовского располагалась неподалеку от Гродно, в Новогрудке – в то время основной резиденции литовского князя Миндовга, короновавшегося здесь в 1253-м.

Гродно был резиденцией литовских князей и польских королей. В 1391 году от великого князя Ягайло город получил малое (неполное) Магдебургское право (то есть городское самоуправление), в 1398-м великий князь Витовт сделал его второй столицей Великого княжества Литовского и лучшим, после Вильно, городом княжества. В Гродно Витовт собирал свои войска перед грюнвальдской битвой с тевтонцами в 1410 году. После победы под Грюнвальдом город начал стремительно развиваться, а гродненская «экономия» со временем стала одной из самых богатых в государстве.

В 1413 году Гродно становится поветовым (уездным) городом Трокского воеводства. В 1496-м получает полное Магдебургское право, по которому учреждается выборный орган городского самоуправления – магистрат. Согласно Люблинской унии 1569 года, Великое княжество Литовское и Польша стали Речью Посполитой, а Гродно – центром гродненского воеводства.

При Стефане Батории для города наступили славные времена: на два столетия он стал королевской резиденцией (для нового короля архитектор Ското отстроил заново старый замок) и фактически столицей Речи Посполитой. В XVI–XVIII веках здесь проходил каждый третий сейм.

В 1655–1657 годах, в период войны между Россией и Речью Посполитой, Гродно был занят русскими войсками. А затем, в ходе русско-шведской войны, четыре года – шведскими. Еврейская община Гродно сильно пострадала и от тех, и от других…

В 1705 году в Гродно встречались царь Петр I и король Август II и даже совместно освятили здесь костел. С того же 1705-го по 1708-й Гродно был занят Карлом XII и разграблен шведскими войсками. Немой свидетель тех времен – петровская пушка, участница Северной войны, поднятая со дна Немана и установленная в старом замке.

Уникальным даже для Европы явлением стали годы правления в Гродно старосты Антония Тызенгауза, в 1764 году начавшего строительство «идеального» города и основавшего в Гродно и его предместьях 20 крупных мануфактур (суконную, мебельную, табачную, оружейную, каретную и др.). При нем в Гродно существовала медицинская академия (по сути, первый белорусский вуз), открылся первый театр.

В новом замке Гродно в мае 1793 года прошел так называемый «немой», или «молчальный», сейм, на котором был утвержден второй передел Речи Посполитой. здесь же после неудачного восстания последний король Речи Посполитой Станислав II Август Понятовский отрекся от короны. В 1795 году, после третьего передела Речи Посполитой, территория современной гродненской области вошла в состав Российской империи.

Гродненская Аура В Речи Посполитой евреи не подвергались таким притеснениям, как в других странах Европы, и даже пользовались рядом привилегий. На рубеже XVI и XVII веков усилился наплыв евреев-иммигрантов с запада, и Речь Посполитая со временем стала одной из наиболее населенных евреями стран Европы.

Однако еврейская община появилась в Гродно задолго до той поры – историки считают, что первые евреи селились здесь с конца XII века. Уже в начале XIV века в городе имелись синагога и несколько еврейских кладбищ. Об этом свидетельствует «привелей» князя Гродненского и Трокского Витовта от 18 июня 1389 года. По нему «божница и кладбища евреев освобождены от налогов», определяются в документе и границы поселения еврейской общины.

«Привелей» разрешает евреям наравне с остальными мещанами Гродно (с условием уплаты в казну соответствующей подати) заниматься торговлей и ремеслами, производить кредитные операции, готовить и продавать различные напитки, торговать мясом, пользоваться пахотными землями и сенокосами. Дарованные Витовтом привилегии расширяли торговые и экономические возможности евреев, уравнивали их в правах с местным населением и вместе с тем выводили из-под общей юрисдикции на суд самого князя, давая возможность развивать внутреннее самоуправление, ставшее «зародышем» будущих кагалов, а впоследствии – литовского Ваада.

До 1495 года Гродно был одним из пяти городов Великого княжества Литовского (наряду с Брестом, Луцком, Троками и Владимиром-Волынским) с оседлым еврейским населением. Александр Ягеллон, великий князь Литовский (а с 1501 года – король польский), в начале своего правления не только подтвердил, но и расширил привилегии евреям, передав им откупа таможенных пошлин. Впрочем, в 1495 году, увязнув в долгах у кредиторов-евреев (про Ягеллончика говорили, что он «заложил все, что не успел еще раздать»), Александр решил вопрос «просто», издав указ: «Жидову с земли вон выбити». Через восемь лет он «сменил гнев на милость» и дозволил евреям вернуться, приказав вернуть отнятое у них имущество (при этом евреям пришлось уплатить новым владельцам деньги, истраченные теми на «челобитные» и на хозяйственное развитие недвижимости).

Великий князь Литовский Сигизмунд I Старый и сын его Сигизмунд-Август вновь подтвердили привилегии гродненских евреев и расширили их. они защищали евреев от произвола наместников, давали возможность развивать еврейское самоуправление.

После подписания Люблинской унии (1569) и образования Речи Посполитой положение евреев на этих землях еще более упрочилось. Король Стефан Баторий подтвердил прежние привилегии еврейских общин и расширил права польских евреев, а также «приравнял» к ним евреев Волыни. При Стефане Батории заметно увеличилось число евреев, занимающихся ремеслами. причем в Гродно, в отличие от других городов Речи Посполитой, установились достаточно мирные взаимоотношения между ремесленниками-евреями и христианами.

В это время развивается кагальное самоуправление, в 1623 году образуется литовский Ваад, а одним их трех центров его – наряду с Брестом и Пинском – становится Гродно, распространивший свое влияние на Трокское и часть Виленского воеводства.

После Второго и Третьего разделов Польши (в 1793-м и 1795 году) Белоруссия со 100-тысячным еврейским населением отошла к российской империи. Екатерина II своим указом определила черту оседлости для евреев, включавшую 15 западных губерний вдоль границы российской империи, в том числе гродненскую.

Таким образом, вся совокупность исторических причин определила национальный состав жителей Гродно и окрестностей – испокон веку ими были по преимуществу поляки и евреи. Причем в последние два столетия городское еврейское население имело численное превосходство. Это относится не только к самому Гродно, но и к городам и местечкам губернии – Новогрудку, Слониму, Лидам, Волковысску, Ошмянам.

В словаре Брокгауза–Ефрона читаем: «Около 1793 г<ода> в Г<родно> было до 4000 человек жителей, среди которых большинство – евреи. В 1816 г<оду> в Гродно числилось 1451 христианин и 8422 еврея». По переписи 1897 года более 88% населения составляли евреи, к началу ХХ века – около 60%.

В 1887 году гродненским евреям принадлежали 88% коммерческих предприятий, 76% фабрик и мастерских в городе, более 65% недвижимого имущества. Их собственность оценивалась в 842 тыс. рублей при общей сумме городской собственности в 1 млн 202 тыс. рублей. В 1898 году в городе была основана одна из первых в России кооперативных ссудо-сберегательных касс. К 1907 году здесь имелось казенное еврейское училище, женская школа, ремесленный приют, талмуд-тора, ешива, 107 еврейских школ и 5 женских начальных школ, были открыты единственные в России педагогические курсы для еврейских учителей, работали две еврейские библиотеки и множество благотворительных организаций.

Евреи играли значительную роль в жизни города. Это были промышленники, купцы, ремесленники, владельцы типографий, врачи и учителя. Здесь существовала особая «гродненская аура», создаваемая людьми блестяще образованными и высококультурными. Именно поэтому Гродно считался одной из еврейских «интеллектуальных столиц» Европы. Во всем мире известны евреи – уроженцы Гродно: художник Лев Бакст, скульптор Илья Гинцбург, создатель языка эсперанто Лазарь Заменгоф, переводчик с иврита Авроом-Шолом Фридберг, замечательный идишский поэт и переводчик Лейб Найдус.

Говорят, гродненские евреи чем-то отличались от своих соплеменников в других населенных пунктах черты оседлости. Так, Галина Дудкина в воспоминаниях о своей бабушке – уроженке Гродно Эйге Меллер – пишет:

Менталитет евреев Гродно складывался <…> под влиянием территориальной близости Польши, западной культуры. <…> бабушка Эйга <…> до конца дней вспоминала свое родное Гродно, считала его лучшим городом мира: и люди там умнее и добрее, и идиш красивее, и улицы чище, и булочки вкуснее…

Ребе Нохемке …По узким улицам старинного города быстро идет невысокий пожилой еврей в затрапезной одежде, его седую бородку треплет ветер. Он торопится – у него столько дел, ему так много надо успеть! Горожане приветливо раскланиваются с ним. И в центре, и в Занеманской стороне хорошо знают ребе Нохемке. Не только иудеи, но и христиане дают деньги, вещи, продукты раввину, отказавшемуся от официального раввинского поста. Люди знают, что делают б-гоугодное дело – помогают бедным и неимущим «жихарям» города. Ведь все беды бедных и нужды нуждающихся лучше всех знает ребе Нохемке – раввин с грустным взглядом добрых глаз. Он же реб Нохум Гроднер, он же раввин Нохум Каплан – хазан синагоги, преподаватель Торы – помощник, защитник и спаситель гродненских стариков и вдов, больных и сирых, убогих и ешибохеров…

Ребе Нохемке посвятила один из своих рассказов замечательная польская писательница Элиза Ожешко – уроженка Гродно и автор множества произведений на еврейскую тему: «Меир Езофович», «Миртала», «Гедали» и др. Этот рассказ называется «Дай цветок» (1877).

1879 год. Гродно облетела печальная весть: реб Нохум скончался… закрылись мастерские и магазины, отменены занятия в школах. Проводить в последний путь гродненского подвижника пришли тысячи горожан – евреев и неевреев.

Григорий Ниселевич Хосид – коренной гроднинец и бывший узник гетто – показывает фотографию: «Это реб Нохемке. Он посвятил свою жизнь помощи людям. В синагоге учил, жил, ночевал… Он был близок всякому, как родной. Его уважали даже поляки. Вот эта улица называлась улицей Нохема еще при советской власти. А теперь стала Большой Троицкой…»

Именем ребе Нохемке до войны называлась та самая улица, на которой стояла большая хоральная синагога. Сегодня еврейский благотворительный центр Гродно в память о великом земляке носит его имя – «Хесед Нохум».

Гродно долгое время являлся одним из центров духовной жизни польского и белорусского еврейства. Здесь жил крупный талмудист рав Мордехай Бен Авроом Яффе – раввин Гродно, в 1578 году основавший большую гродненскую синагогу. В XVIII веке здесь жил известный раввин и каббалист Александр Бен Моше Зискинд. Большую гродненскую ешиву «Шаарей А-Тора» возглавлял выдающийся талмудист рабби Шимон-Иеуда !!шкоп (1860– 1940), разработавший свою методологию анализа толкований Торы. Что говорить, даже первая в России книга на иврите отпечатана была в еврейской типографии Гродно в 1788 году!

«Ваша власть пришла…» К 1937 году в собственности гродненской общины были здание управления, две больницы, талмуд-тора, ремесленная и ряд других школ, библиотеки, 43 синагоги, три кладбища, две бойни, баня. Численность еврейского населения Гродно, входившего в состав Польши, составляла более 25 тыс. человек. После 1939 года (присоединения западной Белоруссии к СССР), накануне великой отечественной войны, сюда приехало много евреев с востока – «восточников», как их называли.

До войны примерно больше половины 50-тысячного населения Гродно составляли евреи. Они жили вперемежку с поляками во всех частях города, и в центре тоже, но в основном все-таки на окраинах. На таких, как наша слободка, где от дома к дому (все одноэтажные) по обе стороны мощенной булыжниками улицы (а на нашей и вовсе не было мостовой) тянулись деревянные крашеные заборы, за которыми во дворах скрывались еще и еще домишки. Во дворах, что победнее, в деревянных домах жили многодетные еврейские семьи – такие же, как наша; в домах посолиднее и покрасивее, как правило, каменных, с густыми садами на задних дворах, жили поляки.

(Даниил !!Кловский. «Дорога из Гродно».)

Неудивительно, что бедное еврейское население западной Белоруссии в 1939 году поддержало включение этих территорий, согласно пакту Молотова–Риббентропа, в состав СССР.

Моя сестра, красавица Хана (как она расцвела в это время!) <…> в своей польской школе <…> теперь была равной со всеми своими одноклассницами. Эти почти два года – с сентября 1939-го по июнь 1941-го – помнятся как безмятежное и счастливое время. Теперь я нигде не испытывал никакого страха, кажется, даже забыл о нем. Антисемитизм будто исчез из города. Однажды мне довелось слышать, как кто-то из поляков сказал моим родителям <…> такие слова: «Ваша власть пришла».

(Даниил Кловский. «Дорога из Гродно».)

Исследователи истории Холокоста на территории бывшего СССР констатируют, что еврейские погромы проходили на всей оккупированной территории, но особенно жестоки они были в областях, присоединенных к советскому союзу в 1939–1940 годах. Оккупанты распускали слухи о зверствах большевиков, при этом особенно подчеркивая участие в них евреев.

Поляки к гродненским евреям относились с неприязнью («те жиды, что Польшу большевикам продали!») – и с наступлением войны на помощь поляков в защите от оккупантов евреям рассчитывать не приходилось. Хотя были и те (причем немало), кто с риском для жизни евреев спасал. А ведь фактически это было равносильно самоубийству! Праведников, спасавших евреев, Василий Гроссман назовет потом «светлой струей в океане зла и насилия».

…немцы вошли в Гродно на второй день войны – без боя. Эвакуироваться из города почти никто не успел. Все 44-тысячное еврейское население города и области было обречено на уничтожение…

Даниил Кловский, которому в ту пору не исполнилось и 13-ти, писал: Несмотря на все предвоенные пакты-шмакты, мы тут, в Гродно, все-таки ожидали <…> война будет. Но никто из нас не предполагал, что Красная Армия отдаст Гродно немцам так просто, так легко и так быстро.

Продолжение следует.