9 апреля 2001 г.
НОВОСТИ НЕДЕЛИ
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
ОДИН ДЕНЬ В АПРЕЛЕ.
13 апреля, пятница, лес. Над лесом - флаги. Музыка (замечательная, надо сказать. Чей-то серьезный вкус подсказал именно эти мелодии, эти напевы- «Лявониха», праздничное скерцо для трубы, волшебные лирические миниатюры рядом с хором из «Аиды», и - в каком блестящем исполнении! Откуда запись? «Ансамбль белорусского военного округа!") и запах костров. Машины, машины - а на поляне у въезда в Бен-Шемен выстроились десятки автобусов. В сорок седьмой раз собрались в этот день выходцы из Беларуси на свою традиционную встречу. Уже лес полон голосов, и все возможные места для стоянки заняты, а люди все идут, окружают трибуну, разводят в отдалении свои костры, обнимаются, ищут земляков и знакомых. «А где Минск?» - «Где ему быть, как не под флагом?".«Вы - оршанские? Соседи, значит. Мы-витебские..,». Кто-то читает по-белорусски знакомые с детства стихи, кто-то вспоминает первый концерт "Песняров", слышится: «Где вы жили? Над «Бульбяной»? То-то ваше лицо мне знакомо..." ...Сколько земляков приехало сегодня на ежегодную встречу? Михаил Ольшанский, один из руководителей белорусского землячества, смотрит на меня удивленно; «А ты не можешь посчитать? Порядка восьми тысяч человек, и это по самым скромным подсчетам, и я ориентируюсь по количеству заказанных автобусов, а личный транспорт?!»...
Невысокий человек в шляпе раскладывает свое богатство: картонные пластины значков. «Биатлон-76», гродненский областной театр, минская футбольная команда «Динамо", тракторный завод, неутомимый народный герой Нестерка, которому все нипочем... Да, здесь вся Беларусь, с ее культурой, историческими и памятными датами, знаменитостями, древностями, сувенирами! Коллекционера зовут Дмитрий Сысун, он живет в Ашдоде. Собирает значки много лет («Сколько собрал? Много, здесь все, что связано с Белоруссией, а белорусский спорт я люблю особенно. Потому и значков о нем у меня больше всего...»), вокруг собираются люди, смотрят, расспрашивают.
Люди приехали, чтобы встретиться. Друг с другом, с молодостью, детством, с тем, что никогда не уйдет и не закончится - с песнями, прибаутками, с духом земли, которая навсегда в сердце, сколько бы ни миновало дней, сколько бы дождей не прошумело... Все снова близко - города, нарочанские озера, сосны, в которых органом поет ветер, любимые голоса белорусских дикторов. Лев Володин (настоящая фамилия - Иоффе) - корифей белорусского радио. Его голосом начинались и дни, и парады, и читалась сводка новостей, он воспитал целую плеяду дикторов телевидения и радио, занимался с десятками радиокомментаторов, об этом человеке с полным правом можно сказать, что все, работающие сегодня в эфире - на белорусском радио и телевидении - прошли его университет. Не очень страна отметила и вознаградила его большой труд, не слишком тяжелыми лаврами увенчала диктора и учителя Володина, но что поделать? Как говорится, кто старое помянет-тому глаз вон... Он читал с трибуны стихи белорусского поэта Аркадия Кулешова, по-белорусски, читал так, что шел мороз по коже, кто-то смахнул слезу. Одиннадцать лет уже Лев Володин живет в Нацрат-Илите, он бодр, и голос совсем-совсем не потускнел, не изменился, ему бы преподать свой опыт, свои знания тем, кто выступает по радио и телевидению, потому что таких, как он профессионалов, мало в любой стране...
На стопике - книги. О трагической жизни и творчестве художника Марка Житницкого рассказала в своей маленькой книге Бася Житницкая, жена, единомышленница, которая живет в Израиле тридцать лет («Как раз сегодня - ровно тридцать лет, и я счастлива, я бесконечно благодарна Богу - каждый день, каждый час говорю спасибо за то, что я живу, за то, что я - здесь!»). Бася вспоминает, и будто кадры кинопленки оживают, и знакомые имена и картины мелькают, - мне бабушка тоже рассказывала об этих людях, о подвигах, о предательстве, о судьбах, которые искалечила война, и о душах, которые сами себя разрушили...
Еще одна книга на столе - «Это было не во сне". Автор - вот он, стоит рядом, отвечает на вопросы. Его зовут Вячеслав Тамаркин. Родители назвали сына Цале, а Вячеславом, Славой он стал 2 апреля 1942 года («Это был первый день праздника Песах», - поясняет он), когда мальчонка Цале сбежал из Леднянского гетто. Он добрался до партизанского отряда, получил от командира Гришина легенду («Что будет, если попадешь в плен при выполнении задания? Скажешь: я - Слава, детдомовец из Смоленска, не пожелавший эвакуироваться, родители твои были репрессированы; и ты их ищешь...»), ходил в разведку, пережил гибель отца и брата, и многих близких - из всего рода - из сорока Тамаркиных - он один остался... На фото - обелиск в память о тех, кто погиб в Леднянском гетто. Слава Тамаркин говорит: «У нас человек один в гетто был, легендарный на самом деле. Его звали Хаим. Хаим создал из нас, детей, боевой отряд, назвал отряд "Гаврош", учил нас воевать...». Репатриировался Слава Тамаркин в 1998 году из Москвы. А сына своего он - в честь Гришина и гришинцев ~ Григорием назвал. Бывший партизан Тамаркин открывает книгу на одной из страниц и говорит: «Вот, видите, это - стихи на белорусском языке, которые я с детства помню, я их и в книге привел...».
На трибуне сменяют друг друга почетные гости, политики. Приехали в «белорусский» лес министр Авигдор Либерман (который сказал, что далеко не все политики ездят в гости к электорату исключительно накануне выборов, есть и такие, которых можно увидеть и в другие сезоны), депутаты кнессета Юрий Штерн, Софа Ландвер, Михаил Нудельман, заммэры Ришон ле-Циона Михаил Райф и Ашдода Шимон Каценельсон (он, кстати, для тех, кто не знает, тоже выходец из Беларуси). Отмечая похвальную активность народных избранников от партии НДИ и "Авода" (ИБА, ДВ, "Шинуй" не удостоили своим вниманием, хочу заметить, что некоторым гостям не следовало, может быть, пробовать все те яства, которые предлагались организаторами встречи на исходе Песаха.
Некоторые партии времени не теряют: брошюрки про себя раздают, красивые, на хорошей бумаге. На такой бы бумаге, размечталась я, издать хорошие книги, настоящие. Как, например, новый роман бывшего минчанина, а теперь (и вовеки!) иерусалимца Григория Трестмана «Книга исхода, или Все уже впереди».
Мы снимаемся с гнезд в эту осень последних крушений
И, возможно, последних надежд,
Да они не про нас.
Мы уже не вернемся назад. Изо всех отторжений
горше этого нам ни Лукавый, ни Бог не припас.
В низком небе сбиваются в клин полукрылые люди.
И летят, надрываясь, и нету у нас вожака.
Только в скарбе распушенном, только в разбитой посуде
чей-то слышится зов и провидится чья-то рука.
Он колдует возле мангала, Трестман, и мимоходом рассказывает:
- Я думал: ушло, все кончилось, интерес к поэзии, залы, в которых на люстрах висят, что-бы услышать стихи... А сейчас в Минске меня пригласили выступить в университете культуры. Аудитория была кафедральная, не то чтобы уж очень большая, студентов набилось видимо-невидимо, и - тишина... Я даже не понял, что произошло... Муха летела - слышно было, такая тишина стояла...А потом вопросы задавали, самый простой из которых формулировался так: «Скажите, пожалуйста, в чем смысл жизни?..".
Он не позирует, не рисуется. Принципиально не хочет зарабатывать на жизнь литературой. Работает, дружит, ездит в далекие и трудные командировки. Бывший минчанин, поэт. Хотя нельзя быть бывшим гражданином своего родного города. Не бывает так. Сож и Днепр текут через всю жизнь, и смотрит вдаль с холма Полоцкий собор, и строчки из «Слова о полку Игореве» про «Немиги кровавые берега» вспоминаются в связи с той,былинной, битвой, и - по поводу последней военной годины... Люди целуются, смеются и плачут. Встречаются. И память сердца говорит.
А на полянке Диана Левин о чем-то беседует со своим бывшим студентом Александром Шкатуловым (он - пресс-секретарь посольства Республики Беларусь в Израиле). Шкатулов учился у Левин на испанском факультете Белорусского государственного института иностранных языков, а сегодня она преподает в Тель-Авивском университете. «Строгий и справедливый был преподаватель», - уважительно говорит Александр, да, скорее всего, такой она и осталась... Может быть, в том, что Александр такой ответственный и серьезный,большая заслуга и Дианы Левин...
Геннадий Лавицкий, чрезвычайный и полномочный посол Республики Беларусь, весело смеется - он сегодня не на работе, сегодня - встреча земляков, друзей, сегодня - праздник. Тамара Бородач - инициатор нескольких масштабных международных проектов, чьей энергии хватило бы на целое министерство (она-то очень хорошо знает, что свою любовь и веру надо отстаивать!) всегда полна замыслов. Она со всеми переписывается, обо всем знает. «Устанавливаем мемориальный камень... Наш план, кажется, поддерживают....Хочешь, познакомлю с интерес
нейшим человеком? Тоже наш, из Беларуси.,.».
Дай Бог, чтобы получилось все, что Тамара задумала. «Шестьдесят лет со дня начала еврейского партизанского движения в мире... Не знала? Это - серьезная дата...»
Красивый Григорий Майзельс, тренер, настоящий, хороший режиссер, посвятивший
жизнь решению вопроса, чего больше в спорте - спорта или искусства, говорит о замыслах, о жизни, улыбается. Значит, все нормально.
Десятки знакомых лиц, сотни вопросов, «Вы не знаете, почему в Бат-Яме так грязно? Может, я спрошу у Райфа? Он, из другого города? Так он передаст, кому следует, и в городе наведут порядок...».
Один из видных работников белорусского посольства говорит: «Я из вашей газеты узнал об оршанском погроме... Не все ведь публиковалось, не все было открыто... Хорошее дело делает «Еврейский камертон», важное...». К слову скажу, что и на встрече выходцев из Беларуси русскоязычные израильские газеты представляли только мы, концерн «Новости недели».
Все разошлись к кострам, к складным скамейкам, у микрофона возникают барды, поют о своем, о бардовском счастье, кого-то критикуют, потом выходит певица, и на идиш очень музыкально выводит мелодию «Аидише маме», ей аплодируют, она светло смотрит на слушателей: потому и понимают, что эемляки...
Над лесом - флаги. Бело-голубой и красно-зеленый с орнаментом. Израильский и белорусский. И не похож этот лес на мшистые черничные бескрайние белорусские леса. Судьбы разные, дороги разные. Белоруссия не дает своим уехавшим детям двойное гражданство. Может быть, и не надо. Но все равно звучит: "Наш, белорусский...». Нельзя забыть детство, и первые песни, и затесавшиеся среди выходцев из Беларуси украинцы завистливо шепчут: "У нас такого нет... Дружные вы...". Оно так и есть. Сорок седьмой раз собираются «выходцы», земляки, и поют, и вспоминают, и им хорошо вместе. Доживем до сорок восьмой встречи, споем, вспомним...
|
