|
Евгений Розенблат, Ирина Еленская (Брест)
НОВАЯ КНИГА О ХОЛОКОСТЕ
Рецензия на книгу Леонида Смиловицкого "Катастрофа евреев в Белоруссии. 1941-1944". Тель-Авив, 2000. 432 с. с ил.
После продолжительного периода почти полного замалчивания советской историографией темы особого характера нацистской политики в отношении еврейского населения оккупированных территорий Советского Союза наступил новый этап изучения данной проблематики. В последнее десятилетие освещением вопроса уничтожения евреев Беларуси, организации труда и быта еврейских общин, создания гетто и участия белорусских евреев в партизанском движении занимается целый ряд современных белорусских исследователей. Однако, несмотря на имеющиеся достижения в разработке отдельных направлений, проблема далека от полного научного разрешения. В этой связи появление каждой новой книги о трагедии евреев Беларуси вызывает пристальный интерес не только исследователей, но и общественности.
Книга Леонида Смиловицкого, названная в предисловии "первой научной работой по истории Катастрофы евреев в Белоруссии, написанной на русском языке" - уже свершившийся факт в историографии Холокоста. Действительно, до сих пор не было издано монографий, претендующих на право быть первыми концептуальными и обобщающими работами по истории Катастрофы в Беларуси. Но радость по поводу появления книги, в названии которой взята ответственность за всестороннее освещение темы, омрачается серьезными недостатками исследования. Сразу определим свое отношение к автору. Леонид Смиловицкий - уважаемый исследователь, долгие годы занимающийся изучением истории евреев Беларуси, хорошо известный своими публикациями. Рецензируемая работа этого автора, несомненно, представляет интерес. Но вопрос в том, насколько удачно разрешены в ней поставленные проблемы и насколько заслуживает эта книга данной ей высокой оценки "первой научной работы". Позволим себе высказать ряд критических замечаний. Объём рецензии не позволяет подробно проанализировать всю книгу, поэтому мы остановимся только на наиболее важных из замеченных нами моментов.
Рецензируемая работа является в значительной степени переизданием сборника статей Л. Смиловицкого "Евреи Беларуси. Из нашей общей истории. 1905-1953 гг." (Минск, 1999) в части, касающейся проблематики Холокоста. Немного статистики. В новой книге Л. Смиловицкого из общего объема в 432 страницы в качестве собственно исследования можно рассматривать только 135 страниц (1/3 часть). Из них около 80 страниц (60 %) взяты из названного авторского сборника "Евреи Беларуси…" (испытание голодом, поиски спасения, спасение детей, в партизанских отрядах, еврейские семейные лагеря и отряды, сопротивление в гетто Минска, а также материалы о Червене и Речице). Таким образом, Л. Смиловицкий во многом повторил уже ранее опубликованные статьи. Конечно, мы не ставим в упрек автору использование собственных наработок, дело в другом. В том, что Л. Смиловицкий, переиздавая уже апробированную в печати часть исследования, повторяет прежние методологические ошибки и не устраняет недостатки предыдущей работы .
Избранный автором подход к структурированию книги лишен, по нашему мнению, логики в изложении материала. Из опасения, что нас объявят приверженцами советских и постсоветских исторических традиций, мы не берем на себя смелость предъявлять претензии к тому, что автор счел нужным начинать книгу с вопроса о демографических последствиях Катастрофы и заканчивать ее историографическим обзором. Более того, мы готовы были бы приветствовать ломку канонов, если бы авторский замысел удался, и подобное построение книги способствовало бы ее лучшему восприятию. Но на наш взгляд, отход автора от традиций не оправдал себя. И дело даже не столько в структуре, сколько в содержании разделов.
Но обратимся к оглавлению. Первая глава книги "Особенности Катастрофы в Белоруссии" включает в себя следующие подглавы: "Изменения в демографическом балансе республики", "Поиски спасения на оккупированной территории", "Судьба детей в годы оккупации", "Конфискация еврейской собственности". На наш взгляд, эти аспекты не могут раскрыть специфику Холокоста на территории Беларуси. Осветить особенности Катастрофы на белорусских землях невозможно без изучения всего комплекса важнейших вопросов, раскрывающих сущность нацистского геноцида в отношении евреев (таких, как создание гетто, организация юденратов, регистрация еврейского населения, использование еврейской рабочей силы, медицинское обеспечение, проведение акций уничтожения), а также выявления общего и особенного в различных зонах оккупации Беларуси (рейхскомиссариате "Остланд", рейхскомиссариате "Украина", округе "Белосток" и зоне тыла группы армий "Центр"). Впрочем, сразу следует отметить несоответствие названия главы ее содержанию. Читатель не найдет на страницах книги ответа на вопрос об особенностях Катастрофы в Беларуси, в работе практически не нашел отражения сравнительный анализ ситуации в Беларуси и других советских республиках или странах Европы.
Закономерным было бы ожидать, что определенная часть исследования будет посвящена показу этапов, форм, методов и результатов "окончательного решения еврейского вопроса" в Беларуси. Однако автор, повествуя о нацистской политике в отношении евреев Беларуси, не стал подытоживать последствия Катастрофы. В первой главе он лишь отметил дискуссионность проблемы, приведя данные противоречивых подсчетов различных историков (С. 29, 30). При этом Л. Смиловицкий не объяснил причин существования разных точек зрения (потери белорусских евреев в годы оккупации оцениваются от 245000 до 1 млн. чел.) и не обосновал собственного мнения по этому вопросу. Несмотря на то, что автор оперирует огромным количеством цифрового материала, он не привел окончательных данных о потерях еврейского населения Беларуси в годы войны. Его вклад в изучение проблемы сводится к сопоставлению сведений о численности еврейского населения Беларуси в 1939 г. с материалами переписи 1959 г. и показу уменьшения удельной доли еврейского населения республики (С. 43). Вместе с тем, невозможно определить масштаб потерь, произведя математическое вычитание величин, характеризующих численность евреев в 1959 г. и в 1939 г., тем более, что материалы переписи 1939 г. отражают национальный состав населения только восточных областей республики. Для того, чтобы понять позицию автора в этом вопросе, следует произвести специальный поиск в тексте книги. На с. 30 Л. Смиловицкий пишет о том, что еврейское население Беларуси сократилось в годы войны на 80 %, а в другой части книги мимоходом упоминает, что в начале июня 1941 г. на территории Беларуси с учетом беженцев из Польши находилось почти 1 млн. евреев (С. 67). Из этого, очевидно, следует заключить, что автор оценивает потери евреев Беларуси в 800000 чел. Но подобное исследование в исследовании слишком усложняет работу читателей с книгой. Складывается впечатление, что Л. Смиловицкий сознательно уходит от обсуждения вопроса о количественном выражении потерь евреев в годы войны. По-видимому, здесь сказалась неготовность автора аргументировать свою точку зрения . Вероятно, поэтому внимание автора в большей степени сосредоточено на демографических изменениях в составе населения Беларуси в послевоенный период. Но и здесь много неясного. Открытыми остались вопросы о до- и послевоенных миграциях еврейского населения республики, их направлениях, причинах, масштабах и последствиях. Не нашли отражение в данной главе проблема профессиональной структуры еврейского населения республики. Как об одном из последствий Катастрофы автор пишет об ускорении темпов культурной ассимиляции еврейского населения. В подтверждение приводятся данные об отношении евреев к родному языку и неполные сведения о заключении смешанных браков. Однако из приводимых в табл. 9 (С. 42) показателей о детях, рожденных от еврейских матерей и нееврейских отцов следует, что в Беларуси процесс ассимиляции происходил значительно медленнее по сравнению с Украиной и Россией (в Беларуси дети, появившиеся в смешанных браках, составляли 9,4 % от общего количества детей, рожденных еврейскими родителями, на Украине - 17,5 %, в России - 26,6 %). Эту особенность автор объясняет сокращением удельного веса евреев в республике с 12 % до 1,9 %, опровергая закон демографии, гласящий, что чем ниже процент национального меньшинства, тем быстрее происходит ассимиляция путем заключения межнациональных браков. Использованные автором некоторые демографические показатели, термины и характеристики представляются в ряде случаев некорректными и некомпетентными. Так, нуждается, на наш взгляд, в определении понятие "демографический баланс". Противоречиво и бездоказательно выглядят авторские выводы о понижении среднего возрастного ценза еврейского населения в послевоенный период (С. 37). Во-первых, Л. Смиловицкий рассматривает при этом только материалы переписи 1959 г. (табл. 6, с. 38). Таким образом, ему не удалось отобразить степень изменений в каждой возрастной группе в период с 1939 по 1959 гг. Во-вторых, на с. 37 автор сообщает, что люди среднего возраста (30-49 лет) составляли в 1959 г. 17,8 % еврейского населения, а на с. 40, 41 - 33,7 % (табл. 8). Кроме того, уже в первой главе автор начинает формулировать сами по себе правильные, но никоим образом не вытекающие из предыдущего текста, выводы. Так, в этой части осталось необоснованным утверждение о том, что "последствия Холокоста обострили национальное самосознание и побудили многих евреев к самоидентификации" (С. 43).
Следующие две подглавы отличаются фрагментарностью и хаотичностью в подаче материала. Автор постоянно прибегает к общепринятому приему, когда выдвинутый коротко сформулированный тезис подкрепляется конкретными примерами. Недостатки работы состоят в том, что при этом используется большое количество разрозненных фактов, неподдающихся обобщению. Читатель буквально тонет в обилии имен, фактов и мест событий. Подобную манеру изложения можно было бы назвать мозаичной. Жаль только, что отдельные фрагменты мозаики зачастую не складываются в цельную картину. В этих разделах книги наиболее заметна диспропорция между аналитической и фактологической частью. В тексте превалируют "миниистории", описывающие судьбу отдельных людей, они занимают центральное место. Авторские же выводы играют некую вспомогательную роль, функционируют в качестве связок между большими блоками примеров.
Безусловная заслуга автора в том, что он знакомит нас с большим количеством воспоминаний переживших Холокост, недоступных для белорусских исследователей. Заметим, однако, что автор не счел нужным дать обзор, произвести классификацию и охарактеризовать привлеченные к исследованию источники. Он безоговорочно следует за сообщениями свидетелей, переживших Катастрофу. Между тем, одной из главных заповедей историка является критическое восприятие источников. Оценка полноты и достоверности различных видов материалов помогла бы определить информационный потенциал документальных и нарративных материалов, придала бы выводам большую объективность. То, что автор пренебрег основными принципами источниковедческого исследования, привело к достаточно бессистемному использованию источников в тексте, нарушению сюжетной композиции и повтору приводимых примеров. Наиболее ярко отступление от норм изложения материала наблюдается в параграфе "Дети в гетто". Совершенно необъяснимо, почему именно в этой части внимание автора привлекла проблема юденратов, еврейской полиции и деления евреев на "западников" и "восточников" (с. 70-71). Эти темы абсолютно не увязаны с основной сюжетной линией, но занимают почти половину параграфа. На наш взгляд, нецелесообразным является выделение отдельных параграфов "Спасение евреев христианскими верующими" и "Спасители детей", так как в обоих случаях происходит описание фактов спасения детей, а между тем они размещены в разных подглавах (с. 62-64, 73-76). Кроме того, к теме спасения детей автор вновь возвращается в параграфах "Антисемитизм и дети" (с. 79-80) и "Дети от смешанных браков" (с. 80-82). Это еще раз показывает непродуманность структуры книги и условность деления текста на части.
Выскажем принципиальное несогласие с авторской трактовкой темы "деморализация узников". В специальном параграфе Л. Смиловицкий говорит о надломе воли некоторой части еврейского населения в экстремальной ситуации жизни в гетто. Все приводимые им для обоснования этой идеи факты отказа от попыток спасения и совершения самоубийств (с. 48-50), на наш взгляд, не могут свидетельствовать об упадке духа. Скорее наоборот. Желание разделить трагическую участь с близкими и коллективные суициды должны рассматриваться как акты мужества самоотречения и протеста. Гораздо более уместным было бы повести речь, исследуя проблему деморализации, то есть нравственного падения и морального надлома, о случаях, когда евреи доносили властям о нарушения режима в гетто, информировали о готовящихся акциях сопротивления, выдавали коммунистов, пытались улучшить свое материальное положение за счет других узников гетто, ценой предательства родственников и друзей пытались спасти собственную жизнь (некоторые примеры подобного рода содержатся в книге на с. 110-112).
Вторая глава книги "Сопротивление политике геноцида" вызывает меньше нареканий, хотя автору, на наш взгляд, все-таки не удалось исчерпывающе осветить этот вопрос. Уязвимое место исследования Л. Смиловицкого - определение итоговых цифр, выражающих количество евреев-партизан. Он оперирует только отдельными сведениями об их численности в некоторых регионах (Барановичская область, Лидская партизанская зона) (с. 137, 151). Обобщающие данные в работе отсутствуют, за исключением проведенных подсчетов по еврейским семейным лагерям. Громоздкой и перегруженной достаточно хорошо известным материалом получилась подглава "Евреи и поляки среди белорусских партизан", которая временами распадается на самостоятельные части, в которых речь идет отдельно о польском освободительном движении, отдельно - о белорусских советских партизанах, отдельно - о взаимоотношениях между ними. Евреи в этот контекст почти не вписываются. Автор вынужден компенсировать недостатки работы вставками со сведениями о евреях-командирах партизанских подразделений. Следует заметить, что вторая глава, как и первая, изобилует смысловыми повторами (в частности, во всех подглавах содержится материал об отношении к евреями со стороны партизан).
При ближайшем рассмотрении в работе можно увидеть не только несоответствие заявленного названия структурной части ее содержанию, но и несогласованность между выдвигаемыми тезисами и подтверждающими их примерами. Так, говоря об умении найти выход из сложной ситуации, Л. Смиловицкий описывает гибель детей пионерского лагеря на озере Нарочь (с. 69); к иллюстрациям поведения нееврейских супругов, выдававших членов своих семей немецким властям, были отнесены примеры доносов об укрывательстве нееврейскими супругами евреев со стороны соседей и знакомых (с. 83). Заявление о том, что в основном еврейская собственность, ценности и золото попадали к белорусам и русским в виде платы за укрывательство, обмена на продукты питания и грабежа, имеет единственное неправомерное подтверждение примером о проведении сбора контрибуции в Вилейке, где участниками акции являлись члены команды СД (с. 97). Благодаря автору, в разряд восстаний, вспыхнувших в 1942-1943 гг. в ряде гетто, попали попытки отдельных людей оказать сопротивление в ходе акций уничтожения в 1941 г. (примеры по м. Камень Витебской области и м. Горки Могилевской области) (с. 132-133). Текст книги просто изобилует подобными несоответствиями.
Некоторые высказывания автора представляются настолько необъяснимыми, что отнесены нами в особую рубрику "загадки Л. Смиловицкого". К таковым относятся следующие выдержки из текста (мы выбрали наиболее короткие цитаты и выделили курсивом особенно непонятные места):
"Последствия войны сказались и на среднем возрасте евреев в БССР, который был ниже - 33,7 % против 39,3 % на Украине и 41,2 % в России" (с. 39).
"…тема "дети и Холокост" остается одной из наиболее трудоемких. Она почти никого не оставляет безучастным, доступна для массового восприятия, а значит субъективна" (с. 68).
Повествуя о причинах, по которым евреи не пытались эвакуироваться в начале войны, автор замечает: "Некому было предупредить о смертельной опасности "окончательного решения", подготовленного нацистами" (с. 104) .
"Ликвидация белорусских евреев была составной частью "окончательного решения еврейского вопроса" в Польше" (с. 130).
Особый разговор должен пойти о приложениях к работе, занимающих почти 2/3 книги. Третья глава включает в себя подборку материалов Чрезвычайной государственной комиссии по выявлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (ЧГК), а также воспоминания свидетелей Катастрофы.
Материалы ЧГК представлены по 36 населенным пунктам Беларуси. Сразу возникает вопрос: чем руководствовался автор в ходе отбора примеров? В основу лег явно не географический принцип, ибо 28 примеров иллюстрируют Холокост на территории западных областей республики. Может быть, были выбраны наиболее типичные или напротив, уникальные примеры, иллюстрирующие нацистскую политику? Этот вопрос остается без ответа. Автор не счел нужным обосновать свое решение. Далее. В названии к приложению обозначено: "Из материалов Чрезвычайной комиссии (ЧГК СССР)". Как мы понимаем, подразумевается публикация выдержек из комплексов документов комиссии. Однако автор в очередной раз пошел своим, одному ему ведомым путем. Он кратко пересказывает своими словами показания свидетелей, включенные в отчет комиссии, и ее выводы. Наш опыт изучения материалов ЧГК показывает, что подобным образом работать с этим источником недопустимо. Материалы ЧГК нуждаются в верификации, они не являются истиной в последней инстанции. Выводы комиссии нередко основывались на противоречивых или непроверенных данных. Кроме того, одним из недостатков этого источника является его неполнота. Использовать в научной работе материалы ЧГК так, как это делает Л. Смиловицкий - без соблюдения правил археографии, без скрупулезного анализа и сопоставления с другими источниками - значит нарушать основные принципы исследования.
Свидетельства по восемнадцати населенным пунктам Беларуси представляют, безусловно, значительную ценность как источник. Многие из свидетельств рисуют не только историю отдельных людей и семей, но и характеризуют отношение к еврейскому населению со стороны нацистов, местных жителей и партизан, под разными ракурсами освещают трагедию евреев Беларуси. Недоумение вызывают лишь примечания автора к публикуемым материалам. Л. Смиловицкий дает краткую историческую справку по каждому упоминаемому населенному пункту с указанием его административно-территориальной принадлежности, изменения численности еврейского населения с XIX по XX века, количества жертв Холокоста и времени установления памятных знаков на месте гибели евреев. Нам представляется, что комментарии были бы более содержательными, если бы автор отметил наиболее типичные сюжеты в воспоминаниях переживших Катастрофу, и дал оценку достоверности и полноты информации, заключенной в них.
Бросается в глаза случайность подборки документов, включенных в приложение книги. Так, странным образом сюда попали материалы, не имеющие отношение к теме исследования ("Из приказа полевой комендатуры Минска от 4 ноября о переименовании городских улиц", "Памятка белорусскому полицейскому") (С. 348, 349).
Особенно интригующе выглядит противоречие между данными таблиц, расположенных на с. 87 и с. 355 книги. Первая составлена автором на основании материалов ЧГК по 10 областям Белоруссии, а вторая является официальным итоговым документом, отражающим выводы комиссии о потерях населения республики по 12 областям за подписью уполномоченного ЧГК Табелева. Но расхождения между ними настолько существенны, что мы вынуждены привести некоторые примеры. Так, по подсчетам Л. Смиловицкого, потери среди мирного населения по Бобруйской области составили 26143 чел., по Витебской - 18095 чел., по Могилевской - 16352 чел., по Молодеченской - 32837, в то время как по данным ЧГК в Бобруйской области жертвы среди мирного населения составили 82194 чел., в Витебской - 151421 чел., в Могилевской - 71602 чел. и в Молодеченской 42373 чел. Если автор опровергает выводы ЧГК, мы вправе узнать, на каком основании и в чем состоит методика авторских подсчетов.
Массу противоречий содержит таблица "Динамика изменения количества еврейского населения Белоруссии в XVIII-XX вв." (с. 382). Представляется совершенно необъяснимой незаполненность последнего столбца, где указывается удельный вес еврейского населения (в %). В трех случаях автор, называя общее количество населения и численность евреев, сообщает, что данных о процентном соотношении евреев и неевреев нет. Может быть, они не названы в той литературе, на основании которой создавалась таблица, но высчитать их совсем не сложно, для этого необходимо произвести простейшее арифметическое действие. Грубая ошибка присутствует в графе со сведениями о численности еврейского населения по данным на 1 января 1939 г. Автор утверждает, что на тот момент евреи составлял 23,95 % всего населения, в то время, как количественные показатели, указанные автором в таблице, свидетельствуют о том, что их удельный вес равнялся 5,9 %. Кроме того, в этой графе фигурирует цифра 329395 чел., выражающая численность еврейского населения. Но на с. 31 и 34 книги автор использует цифру 375000 евреев, относящуюся к тому же периоду. На фоне подобных искажений ошибка в таблице, связанные с данными материалов переписи 1959 г., выглядит просто невинно (вместо 1,8 % указано 1,2 %; расходятся количественные показатели таблицы и текста на с. 31, 34).
Пятая глава книги посвящена рассмотрению историографии Катастрофы евреев в Беларуси. Но поскольку автор ограничился анализом литературы, изданной во второй половине 90-х годов, название третьей подглавы могло быть вынесено в заголовок всей главы, а первая и вторая подглавы "Евреи в Борисове" и "Евреи в Новогрудке" должны были быть сокращены и органично вписаны в текст. На наш взгляд, нецелесообразным было публиковать отдельную рецензию на книгу А. Розенблюма "Память на крови" (Петах-Тиква, 1998 г.) (с. 288-294) и пересказывать мемуары братьев Дж. Кагана и Д. Коэна (с. 295-302).
В данной главе Л. Смиловицкий попытался представить современное состояние научной литературы по теме исследования. Автор предложил выделить следующие группы (с. 303-307):
1. Мемуары и мемориальные издания.
2. Сборники документов и материалов.
3. "Книги, посвященные Катастрофе, изданные далеко за пределами Белоруссии".
В соответствии с этой классификацией автор и характеризовал работы. Непонятно только, почему во вторую группу попала книга Д. Мельцера и В. Левина, получившая высокую оценку автора. Следуя его логике, ее следовало поместить в категорию книг, изданных далеко за пределами Беларуси (в Балтиморе). Кроме того, на наш взгляд, именно в пятой главе автор должен был рассматривать сборник документов "Нацистское золото" из Беларуси" (Минск, 1998), а не выделять для этого подглаву "Конфискация еврейской собственности" (с. 94-101). К сожалению, исследователь не проанализировал опубликованные в современных белорусских изданиях "Евреи Беларуси. История и культура" и "Мишпоха" научные работы и материалы о Холокосте, что, собственно, и требовалось сделать в историографическом обзоре. Л. Смиловицкий ограничился далеко не полным перечислением авторов статей, перемешав историков-профессионалов и любителей (с. 309).
Не можем не высказать своего сожаления по поводу того, что автор не ознакомил читателей с результатами исследований темы Холокоста евреев Беларуси за рубежом. Он чуть подробнее описал популярные издания Ш. Холавского, Ш. Спектора и Б. Фрейнлих, но совершенно не показал значения трудов ведущих специалистов. Между тем, для нашего читателя было бы полезным узнать, в чем состоит разница между книгами, изданными в Беларуси, и работами, вышедшими за ее пределами, каков вклад тех или иных историков в изучение темы Холокоста белорусских евреев, в чем заключается новизна подходов в последних работах по сравнению с ранее опубликованными исследованиями.
Оформление научно-справочного аппарата - это лицо любой научной работы. И в этом вопросе в рецензируемой книги замечены серьезные недостатки:
1. В целом ряде случаев Л. Смиловицкий делает ссылки на архивные источники, хотя они уже были опубликованы в сборниках документов или других работах. Наиболее явно это заметно в подглаве "Конфискация еврейской собственности" (с. 94-101), где автор особенно часто грешит сносками на архивные материалы, опубликованные в разбираемом им сборнике документов "Нацистское золото" из Беларуси" (Минск, 1998).
2. Историко-географические справки в третьей главе книги и сообщения о евреях-командирах партизанских подразделений во второй главе не сопровождаются ссылками на источники.
3. Не всегда автор утруждает себя указаниями на полные выходные данные тех или иных изданий. Например, в части, посвященной книге Дж. Кагана и Д. Коэна, отсутствуют сведения о ее названии, месте и времени издания (с. 295-301). Публикации в научном сборнике "Евреи Беларуси. История и культура", на которые Л. Смиловицкий делает сноски в историографической главе, снабжены только названиями и указаниями на авторов (с. 309, 312).
4. Литература, указанная в библиографии, скомпонована далеко не лучшим образом. Здесь замечено так много неточностей и ошибок, что указать все в рецензии не представляется возможным. Вот только некоторые примеры: энциклопедия "Беларусь у Вялікай Айчыннай вайне, 1941-1945 гг." (Минск, 1990) отнесена в рубрику "Белоруссия в годы второй мировой войны", а не в рубрику "Энциклопедии". Книги Костырченко Г. "В плену у красного фараона: политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие" (Москва, 1994) и "Нямецкая прапаганда на Беларусі, 1941-1944. Канфрантацыя паміж прапагандай і рэчаіснасцю. Каталаг выстаўкі ў Берліне і Мінску" (1996) попали в рубрику "Историография Холокоста" безо всяких на то оснований. Удивляет, что в библиографии отсутствуют некоторые работы, на которые Л. Смиловицкий ссылается в своей книге (например, "Документы обвиняют. Холокост: свидетельства Красной Армии" / Сост. Ф. Д. Свердлов (Москва, 1996) (с. 311), а также не приводятся полные данные об использованных автором архивных источниках. Так, в библиографии указан только ф. 7581 Государственного архива Брестской области, в то время как автор ни разу не ссылается на него, а использует сноски на ф. 201 (с. 93) и ф. 2135 (с. 65, 92). Среди фондов Национального архива Республики Беларусь в библиографии не названы ф. 3500, оп. 4 (с. 127, 143-145, 158, 159), ф. 3602, оп. 1 (с. 145), ф. 3512, оп. 1 (с. 145); в фонде 7201 Российской Федерации не фигурируют описи 81, 84, 86, 89, 90 (с. 161, 164, 167, 176, 183, 196). Кроме того, в библиографии и в тексте книги называется не существующее в Республике Беларусь учреждение "Белорусский государственный архив". Непоследовательность автора прослеживается в том, что только часть книг, изданных на иврите и идиш, приводятся в библиографии в транслитерации.
В заключении попытаемся определить, что представляет собой книга Л. Смиловицкого "Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941-1944". На наш взгляд, в название работы должно было быть внесено дополнение, поясняющее ее суть: "Очерки о судьбах". Это уточнение позволило бы снять целый ряд замечаний которые мы высказали в адрес книги, как научного издания.
На протяжении всей книги Леонид Смиловицкий рассматривает Холокост сквозь призму судеб отдельных людей, семей, городов и местечек, где проживали евреи. Наиболее ярко эта особенность проступает в подглавах "Борьба в гетто Минска" (с. 102-119) , "Червень" и "Речица" (с. 247-277). В подобном подходе, бесспорно, содержатся определенные преимущества. Но вместе с тем, это привело к тому, что книга распадается на отдельные статьи, большая часть которых носит скорее не научный, а краеведческий и публицистический характер. К основным достоинствам работы Л. Смиловицкого относится введение в научный оборот новых воспоминаний о событиях в Беларуси и некоторых документов, исследование вопросов о создании и деятельности еврейских партизанских и семейных отрядов, постановка ряда проблем, нуждающихся в дополнительном углубленном изучении.
Работы, подобные рецензируемой книге Л. Смиловицкого по уровню и методам исполнения, безусловно, имеют право на существование. Они выполняют определенные просветительские функции и, несомненно, привлекают внимание читателей к теме Катастрофы. Но, на наш взгляд, книга не открыла новый этап в изучении истории геноцида евреев Беларуси в годы немецкой оккупации. В этом смысле вряд ли можно согласиться с доктором Д. Романовским, отметившим в предисловии к книге: "Появление работы д-ра Смиловицкого говорит о том, что, наконец, начались осмысление и концептуализация накопленного материала" (с. 7). Чтобы происходили осмысление и концептуализация, необходимо подняться над собранными данными, провести типологизацию, анализ и обобщение фактов, абстрагируясь от личностей участников событий и мест их совершения, с целью выделения существенных черт изучаемых явлений. Наконец, концептуализация возможна только при наличии концепции - единого, определяющего замысла произведения. Все это отсутствует в книге Л. Смиловицкого, по своей форме больше подпадающей под определение сборника статей и очерков. А издание первой научной монографии об истории Холокоста в Беларуси, по-видимому, еще впереди…
("Евреи Беларуси. История и культура". Вып. 6. Мн., 2001, с. 238-252).
Л. Смиловицкий. Евреи Беларуси: Из нашей общей истории. 1905-1953 гг. Мн., 1998.
На стр. 28, перечисляя созданные на территории Западной Беларуси после 17 сентября 1939 г. области, автор к Белостокской, Брестской, Барановичской, Вилейской и Пинской добавил еще Гродненскую и Молодечненскую, хотя последние были образованы в 1944 г.
То, что исследователь недостаточно хорошо изучил данную проблему, видно и по его предыдущей работе. В сборнике статей "Евреи Беларуси. Из нашей общей истории. 1905-1953." (Минск, 1999) Л. Смиловицкий пишет буквально следующее: "По разным оценкам, потери евреев составили в республике свыше 500000 чел., из них почти 900000 евреев оказавшихся здесь накануне войны" (С. 172) (?).
Территория Беларуси была полностью оккупирована к началу осени 1941 г., а "окончательное решение" было принято на Ванзейской конференции только в январе 1942 г.
У Л. Смиловицкого название сборника указано ошибочно как "Евреи Белорусии…"
В этой части автор рассматривает организацию сопротивления в Минском гетто на примере судеб 20 человек.
|
