ИЗ ПРОШЛОГО
ЛЕА СИОНСКИ
ИНТЕРВЬЮ
Г. МОРДЕЛЬ: - ГОСПОЖА СИОНСКИ, ЭТО ВАША ФАМИЛИЯ ПО МУЖУ?
- Да, а до того я была Тайц. А потом стала Стрельцова. Вы спросите, как так? А так. Мой дедушка был сионист, а мой отец - коммунист и после революции поменял фамилию. Он был Григорий Соломонович, а я была Елизавета Григорьевна Стрельцова,
-А ГДЕ ВЫ ЖИЛИ?
- В Могилеве, на Днепре, в Белоруссии. Я 1920-го года рождения.
- ВАШ ОТЕЦ БЫЛ КРАСНЫЙ, ОН ВЕРИЛ В РЕВОЛЮЦИЮ И, ЧТО ЖЕ, ДОЖИЛ ДО СЧАСТЛИВОГО ДНЯ ИЛИ ЕГО РАССТРЕЛЯЛИ?
- Он умер в 1930 году после операции по поводу перитонита.
- ВО ВРЕМЯ ВАШЕГО ДЕТСТВА В МОГИЛЕВЕ ЖИЛО МНОГО ЕВРЕЕВ. ОНИ ВСЕ БЫЛИ, НАВЕРНОЕ, ЗА СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ, В ОСНОВНОМ?
- Да, в основном. Я ходила в детский садик на идише, потом школу кончала тоже на идише, так что физику и математику должна выла переводить на русский язык.
- И ВЫ СТАЛИ МЕДСЕСТРОЙ И РАБОТАЛИ В БОЛЬНИЦЕ?
- Я кончила школу медсестер, и нас послали в Западную Белоруссию в Белосток. Когда там открыли госпиталь, туда принимали только советских медсестер.
- НО ВЫ ТАМ ОБЩАЛИСЬ С МЕСТНЫМ НАСЕЛЕНИЕМ?
- Да, я жила на квартире у польских евреев.
- ОНИ ВАМ РАССКАЗЫВАЛИ, КАК ИМ ЖИЛОСЬ ПРИ ПОЛЯКАХ?
- Да, рассказывали, им в Польше было очень хорошо. У них была очень развита легкая промышленность.
- И ВЫ НАЧАЛИ ПОНИМАТЬ, ЧТО СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ВСЕ ВРЕТ ПРО КАПИТАЛИЗМ?
- Я поняла так, что поляки ненавидели все советское. Я спросила: "Если так плохо в Советском Союзе, где правят коммунисты, почему на всем свете любят коммунистов?" - Так моя хозяйка ответила: "По тому, что коммунисты очень много денег тратят на пропаганду во всем мире".
- А ВСКОРЕ НАЧАЛАСЬ ВОЙНА...
- Эту войну я помню с первой минуты! До того в начале июня 1941 г. у нас проходили маневры, были военные лагеря. Был там и военно-полевой госпиталь; нас там работало четыре медсестры, начальником был еврей. За месяц до войны ко мне приехала моя мать. Начальник госпиталя все говорил: "Девушки: я устрою вам тревогу". В первое утро войны над нами появились немецкие самолеты, начальник крикнул: "Девушки вставайте!", а мы подумали, что это тревога ложная и не хотели вставать, - поздно легли спать накануне, были танцы. "Девушки, тревога!", вновь закричал начальник, и мы услышали разрыв бомбы. Мы быстро оделись и направились в наш госпиталь в Белосток, а по дороге поляки стреляли нам в спину — я этого никогда не забуду. По приезде в Белосток в госпиталь, мы услышали по радио речь Молотова о "вероломном нападении немцев на нашу страну". Назавтра мы из Белостока удрали.
- ВЫ ВСЮ ВОЙНУ БЫЛИ В КРАСНОЙ АРМИИ?
- Вначале я была в госпитале-эшелоне, потом работала во многих госпиталях. Я была в период сражения и в Сталинграде, потом в Курске. Два раза была засыпана снегом, но ранена не была. Я прихрамываю, но это не важно.
- А ИЗ КАКИХ, СООБРАЖЕНИЙ ВЫ В 1945 ГОДУ РЕШИЛИ БЕЖАТЬ ИЗ КРАСНОЙАРМИИ, ИЗ БЕРЛИНА, РИСКУЯ ПРИ ЭТОМ ГОЛОВОЙ, БЕЖАЛИ К КАПИТАЛИСТАМ?
- Есть русская пословица: "От любви до ненависти - один шаг". Я любила свою родину, готова была за нее умереть, но видела там всю несправедливость. К девушкам в Красной армии относились очень плохо. Еще русская пословица: "Встречают по одежке, провожают по уму". Я была одета, как пелось: "Девушка в шинели не по росту, девушка в солдатских сапогах". Они издевались надо мной...
-КТО ЭТО "ОНИ"?
- Майоры, подполковники. Когда мне нужно было дать орден Красной звезды, этого не сделали, грубо ко мне относились: "Как это, девушка на передовой, не курит и не пьет?!.." Потом я была в медсанбате, после обморожения. Мы после Сталинграда стояли в Курске, там у меня была малярия, я лежала в госпитале. В то время я служила в252-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Анисимов...
-И В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ВЫ СО ВСЕМ ЭТИМ ПОРВАЛИ И РЕШИЛИСЬ...
- А потому, что налицо несправедливость. В 1943 году, это было в Речице, наш полк сняли на пополнение. Наш комиссар считался отцом части, и я ему сказала: "Знаешь, я еврейка и я пришла, чтобы помогать красноармейцам, а не чтобы быть ППЖ (полевая, передвижная жена)". На это он мне ответил: "Ты что, из Бердичева?", Нет, из Могилева на Днепре". А присутствовавший при этом полупьяный майор иронически сказал: "Она не такая, как другие. Она у нас невинная". И обращаясь ко мне: "Ваша жизнь принадлежит мне", на что я ответила, что моя жизнь принадлежит не ему, а Родине.
Я была очень энергичной и из поползновений майора ничего не получилось. Комиссар и майор написали, что я нагрубила, но не майору, а начальнику поменьше - командиру батарея. Назавтра меня вызывают в штаб и объявляют: Ты арестована на три дня на гауптвахту".
- В БЕРЛИНЕ ВЫ РАБОТАЕТЕ В ГОСПИТАЛЕ И В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ВЫ УХОДИТЕ НА ДРУГУЮ СТОРОНУ.
- В Берлине на русской территории тогда существовал Еврейский комитет. Они помогли многим евреям, которые были в Советской армии, удрать.
- А КАК ВЫ ПОПАЛИ В ЕВРЕЙСКИЙ КОМИТЕТ?
- У нас в госпитале работала доктор-еврейка, она знала с моих слов, что у меня никого в России нет, н я ей говорила, что у меня есть тетя в Америке, Она повезла меня в Еврейский комитет. В сентябре американские войска перевезли нас на американскую территорию, где я тоже работала в больнице. 15 мая 1948 сели на пароход.
- И ПРИБЫЛИ В ХАЙФУ? - Нет, пароход был нелегальный, он шел под итальянским флагом, назывался "Фабио", вез больше 800 человек, мы две недели плавали. Там были евреи из Марокко, Румынии, Польши.
- КУДА ЖЕ ВАС ПРИВЕЗЛИ?
- В Кесарию, в 4 часа утра, подали резиновые лодки, в которые мы прыгали с парохода, а с лодок пальмаховцы нас буквально на плечах переносили на сушу.
- А ДАЛЬШЕ ЧТО БЫЛО?
- А на берегу стояли девушки из киббуца, накормили нас, потом отвезли в Хадеру (шофер автобуса говорил по-русски). Там я была два месяца, потом работала в Хадере, затем в Иерусалиме в госпитале.
- МОЖНО ЛИ ГОВОРИТЬ, ЧТО УЖЕ В ГОДЫ ВОЙНЫ С НЕМЦАМИ РУССКИЕ, УКРАИНЦЫ, УЗБЕКИ И ПРОЧИЕ НЕНАВИДЕЛИ ЕВРЕЕВ?
- Не все. Узбеков тоже ненавидели и украинцев ненавидели.
- ТАК КТО Ж КОГО ЛЮБИЛ В СОВЕТСКОЙ АРМИИ?
- Только русские своих любили. Говорили "Герои русского народа", а о евреях говорили только "Абраша", "Сарочка".
- В ГОСПИТАЛЯХ И МЕДСАНБАТАХ ВЫ МОГЛИ ВИДЕТЬ, КАК ВОЙНА КАЛЕЧИТ ЛЮДЕЙ, И НАВЕРНОЕ СЛЫШАЛИ, ЧТО РАССКАЗЫВАЮТ РАНЕНЫЕ О ВОЙНЕ...
- Все говорили, что Красная армия воюет не снарядами, а людьми, что, где у немца пушки там у нас душки. Рассказывали, как жирно живут тыловики -уже в штабах дивизий и так далее. Я плакала, так мне обидно было.
- И ВСЕ ОБИДЫ НАКАПЛИВАЛИСЬ И НАКАПЛИВАЛИСЬ, ПОКА ЧАША БЫЛА ПОЛНА?
- Мне было тогда 26 лет , и я подумала, что если меня русские поймают, я успею покончить с собой и взяла с собой яд.
- А КОГДА В 1970-71 гг. НАЧАЛИ ПРИБЫВАТЬ ОЛИМ ИЗ РОССИИ, ЧТО ВЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ?
- Мой дом был открыт для них и сейчас открыт.
-В ИЕРУСАЛИМЕ?
- Да. Я была очень рада прибывшим, начала говорить с ними по-русски, петь по-русски. Мне вообще не с кем было по-русски говорить: моя дочь - сабра, зять тоже. С мужем я раньше говорила на идише, потом на иврите.
- 14-ГО ИЮНЯ ИСПОЛНИЛОСЬ 40 ЛЕТ, КАК ВЫ УШЛИ ИЗ КРАСНОЙ АРМИИ. НАМ ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ПОЗДРАВИТЬ ВАС И ПОЖЕЛАТЬ ДОЛГИХ ЛЕТ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ.
|
