Маркиз де Сад как учитель молодежи
Разрушит ли когда-нибудь сексуальная революция тот безнадежный треугольник, в котором замкнулся сексуальный опыт нашей культуры? Одна из вершин этого треугольника - сентиментальная романтическая любовь из домашних сериалов и розовых романов. Другая вершина - привычная ныне раскованность отношений, которую навязывают нам видео и кинематограф, сводящая все к сексу, а секс - к некой оздоровительной процедуре, к "технике секса", превратившейся в ритуал или спортивную игру. Третья - многообразие поле "извращений", всех этих ...филий и ...измов, плавно перетекающее в пространство экстремального секса, замешанного на наркотиках и насилии. Почти все, что мы видим вокруг себя, - всевозможные комбинации этих трех возможностей. Так и слышится вокруг: "если тебе не нравится норма - попробуй поизвращаться, а если ты хочешь от секса чего-то большего, чем просто гимнастика и острые ощущения, значит становись романтическим идиотом из розового романа." А между тем, за пределами этого любовного треугольника наверняка существует бесконечное пространство наслаждений, безграничные горизонты, которые мы не замечаем просто потому, что никто не показал на них пальцем.
Следование принципу максимальной новизны в сексе требует не меньшего напряжения творческих способностей, чем в искусстве, в сфере развлечений, в выборе одежды. Вряд ли кого-то сегодня поразит своей новизной перебор "поз", известных еще со времен "Камасутры", или перебор кодифицированных и поименованных "отклонений от нормы". Это всего лишь комбинаторика, которая в конечном счете сводится к скудным возможностям топологии человеческого тела, к перебору наиболее примитивных эмоций и переживаний, общих у человека с любой мартышкой. Современная культура, которая опирается исключительно на аудио-визуальные эффекты, при всем желании ничего другого предложить нам не может. Внутреннее секса остается за пределами этой культуры. Приставку к телевизору, которая бы транслировала внутренние переживания и ощущения, пока еще не изобрели, а зрение и слух для секса - вещи второстепенные.
Пытаясь сбежать от этого кошмара, человек делает естественный вывод, что новые горизонты секса нужно искать где-то внутри себя. Он быстро понимает, что в сексе имеет ценность то, чего не видят другие. Но поскольку никто его этому не учил, пытаясь добраться до верхних этажей сексуального опыта, он выбирает самый простой и понятный путь сексуального эксперимента - усиление экстаза. Он пытается сделать секс более напряженным, более острым, более серьезным при помощи разнообразных стимуляторов, таких как страх, боль, наркотики. Он еще не знает, что на этом пути его тоже ждет рутина и пресыщение. Это, кстати, обычная история людей из "поколения Пепси", справедливая не только применительно к сексу, но и вообще: желая избавиться от рутинной масскультурной "попсы", они переходят в область "экстремальной культуры", или "культурного андеграунда", который, в большинстве случаев, представляет собой ту же самую "попсу", просто в более крутом обличье.
На первый взгляд, "экстремальный секс", поиск острых ощущений, использующий насилие и наркотики, действительно удовлетворяет страсть к новизне и экспериментам. На самом же деле это тупиковый путь, поскольку эскалация ощущений, на которую он опирается, имеет чисто физиологический предел. Самое неприятное то, что каждый новый путешественник, не пройдя по этому пути еще и нескольких шагов, тут же занимается его рекламой. Мнение тех, кто дошел до конца, доносится до нас гораздо реже. Между тем, в галактике наслаждений все же имеется один такой проводник, - человек, который не только дошел до конца, но еще и со всеми подробностями изложил свой опыт на бумаге. Этот проводник - маркиз де Сад. Как никто другой, он был искусен в такого рода экспериментах, - и он же поставил на этом пути последнюю точку.
О маркизе де Саде большинство имеет довольно смутное представление, отталкиваясь при этом от словечка "садизм". Однако как раз садистом, в обычном понимании этого слова, Сад не был: во время французской революции якобинцы даже собирались казнить его за гуманность, которую он проявлял, будучи членом революционного трибунала. Одни считают маркиза де Сада гнусным чудовищем, другие - гением свободомыслия, но ни те, ни другие не обращают внимания на собственное мнение маркиза о себе самом. А он, по его собственным словам, всю жизнь боролся с теми, кто приукрашивает порок, и стремился выставить его в наиболее неприглядном обличье. То есть, в переводе на современный язык, он старался высветить тупиковые точки и подводные камни в нашем стремлении к наслаждениям. Желая помочь человечеству, он использовал несколько необычный вид нравственной проповеди - "доказательство от противного". И таких "доказательств от противного" в его творчестве находится гораздо больше, чем, быть может, сам он об этом подозревал. Как Иисус Христос, принес он себя в жертву человечеству, пройдя за всех нас путями, которыми лучше не ходить.
Тот, кто читал произведения Сада, знает его как довольно странного автора, который схематичные описания порносцен перемежает с длинными философскими рассуждениями. К сожалению, главное произведение маркиза, многотомный философский порнотриллер "Жульетта", в котором его замысел был доведен до завершения, все еще не переведено на русский язык. Здесь цикл развития "либертена", то есть человека, который стал на путь эскалации наслаждений, прослежен с первых шагов и до самого конца, до логического завершения. Сад показал, что на этом пути происходит примерно то же самое, что и при потреблении наркотиков, - с каждым разом доза должна быть все более сильной. В конце концов наступает тотальное пресыщение: нервная система утомляется, ощущения блекнут. По ходу дела изменяются и цели такого человека, его душевный настрой, сама его личность. Садовский либертен, который отправился в эту развлекательную прогулку, в конце пути больше похож на стоического философа или буддийского монаха, чем на искателя наслаждений. Занимаясь сексом, он ищет уже не удовольствия - скорее речь идет о своеобразном упражнении на крепость духа, о самопреодолении, о практике концентрации воли, - с сексом, в обычном понимании этого слова, это не имеет ничего общего. Этот итог можно назвать "теоремой маркиза де Сада", - теоремой, доказанной от противного.
Но если этот путь не подходит, где же тогда искать у секса "верхние этажи", как выбраться за пределы сексуальной рутины? Возможно, наша беда в том, что в поисках наслаждения мы пытаемся идти по прямой столбовой дороге, по которой толкает нас мать-природа, - мы ориентируемся на биологическую компоненту экстаза, гонимся за остротой ощущений, и забываем про множество других, не сводимых к ней аспектов секса. Если и существует в сексе источник бесконечного разнообразия, им могут быть только маргинальные, посторонние с точки зрения биологии аспекты. Эти аспекты часто нами не замечаются и заслоняются более интенсивными, но они существуют и их количество безгранично. Формула разнообразия в сексе - это перенос внимания из сферы физиологии в сферу информации. Вместо нагнетания интенсивности - наслаждение нюансами, их переплетением, игрой. Это внимание к нюансам, поиск нюансов, вкус к нюансам, смакование нюансов.
Рано или поздно на этом пути встретятся целые миры новых эмоций и переживаний, - подобно тому, как средневековым провансальским трубадурам удалось открыть, изобрести дотоле неизвестную сферу куртуазной любви. Конечно, такие эксперименты не являются общедоступными, для этого нужен некий минимум интеллекта и воображения. Нужно вовлекать в секс такие элементы окружающего мира и собственного сознания, которые, на первый взгляд, не имеют к сексу, к биологии секса, никакого отношения. В глубине посторонних сексу вещей нужно находить такие переживания, которых можно достичь только через секс, и только через секс с разумным одушевленным существом. Источником этих переживаний может быть все что угодно, - музыка, окружающий пейзаж, нюансы настроения, мимолетные отпечатки уходящих мгновений, то, что происходит здесь и теперь, и нигде никогда уже не произойдет после.
|
